Премьера спектакля 'Адам и Ева'

В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" актриса МХАТа Вера Сотникова, актер Владимир Долинский и режиссер Алексей Кирющенко.
Эфир ведут Матвей Ганапольский, Николай Тамразов, Елена Кандарицкая.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Расширяются рамки нашей программы "Горячий привет", и сегодня мы имеем замечательную возможность уже поздравить людей с премьерой.
Н. ТАМРАЗОВ - С наступающей.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - С наступающей премьерой. Должна быть особо рада этому обстоятельству Леночка Кандарицкая, которая у нас театральный человек до мозгов костей, до костей мозгов
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Ты сказал уже десятый раз об этом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А чего? Мне приятно об этом говорить, потому что это как-то ближе тебе, чем все остальное.
Н. ТАМРАЗОВ - Лена, ты не театральный человек, но мы настолько не театральные, что ты на нашем фоне просто звезда.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вот это, Коль, правда, я согласна.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - У нас сегодня чудные люди и очень известные. Вера Сотникова. Здравствуй, Верочка.
В. СОТНИКОВА - Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Здравствуй, красавица. Рыжая сегодня.
В. СОТНИКОВА - Да. Все течет, изменяется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - И цвет в том числе. Артиста Владимира Долинского, замечательнейшего, которого я впервые вижу живьем, но хочу сразу сказать, что для меня Вы один из главных комедийных актеров, человек, который может сыграть смешное. Многочисленные фильмы с Вашим участием, спектакли, это просто праздник для меня. Здравствуйте, Владимир.
В. ДОЛИНСКИЙ - Здравствуйте, я весь покрыт красными пятнами.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - И режиссер, которого я вам представляю, это Алексей Кирющенко. Здравствуйте, Алексей.
А. КИРЮЩЕНКО - Добрый вечер.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Мы поздравляем вас с наступающей премьерой.
А. КИРЮЩЕНКО - Спасибо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Это совершенно замечательно. Коль, ты талантливо поставил микрофон между ними. Отодвинь еще сюда, чтобы их обоих было слышно.
В. ДОЛИНСКИЙ - Наш режиссер такой скромный, я боюсь, его не слышно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Будет слышно.
В. ДОЛИНСКИЙ - В эфире?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ _ Абсолютно. Вы знаете, господин Долинский, это говорит о многом. Видя детскую радость на Вашем лице, всем знакомую, я понимаю, что "Эхо" Вы слушаете раз в полтора года.
В. ДОЛИНСКИЙ - Ничего подобного. У меня только 91,2 в машине, а я пол суток провожу в машине.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Тогда почему Вы спрашиваете: "это все в эфире"?
В. ДОЛИНСКИЙ - Я думал, это все более постановочно, а вы такие живые.
Н. ТАМРАЗОВ - Мы это дома сделали давно, неделю назад.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Вот, Коля сейчас говорит отрепетированную реплику.
В. ДОЛИНСКИЙ - Если у нас так же пройдет спектакль, как у вас эфир, считайте, мы победили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Давайте теперь расскажем, что это за спектакль, что там у вас происходит. Ну, "Адам и Ева", свежий сюжет, это ясно, уже само собой разумеется, по мотивам пьесы Артура Миллера "Сотворение мира".
В. СОТНИКОВА - По-моему, она называется "Сотворение мира и другие дела".
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Пожалуйста, рассказывайте, кто хочет, потому что я не знаю, кто из вас "птица-говорун".
А. КИРЮЩЕНКО - Первопричиной всему является Вера Сотникова, поэтому ей первое слово, откуда у нее возникла мысль. Потому что когда мне эти вопросы задают, я отсылаю всегда к Вере Михайловне.
В. СОТНИКОВА - Спасибо, Леша.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Вера Михайловна, красивая наша, расскажите.
В. СОТНИКОВА - Просто давно и очень давно хотелось найти такую пьесу, где было бы
А. КИРЮЩЕНКО - Главная женская роль.
В. СОТНИКОВА - Дайте, пожалуйста, не спешите с одной стороны
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Судя по паузе, которую сделала госпожа Сотникова, видно, как она осмысленно искала эту пьесу. Она даже сообразить не может, почему она ее нашла.
В. СОТНИКОВА - Три года я искала такую пьесу, где было бы и смешно, и страшно. Таких пьес очень мало. И хотелось бы, чтобы и такие актеры попали на эту вещь, чтобы и комедийный их талант был открыт, и слово "трагедийный" даже и не подходит, но, наверное, вы понимаете, о чем я говорю. Чтобы та суть актерская и весь диапазон был как можно больше раскрыт. Таких пьес, поверьте мне, очень мало. И я действительно перерыла огромное количество сундуков серьезных пьес. И была выбрана именно эта вещь, потому что мне показалось, что здесь можно эти вещи взорвать.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Подход очень правильный. Я вам скажу, что там действительно, насколько я понимаю, соединяются лед и пламень, потому что среди актеров например, помните рекламу кофе?
В. СОТНИКОВА - "Нескафе"?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Да.
В. СОТНИКОВА - "Все еще только начинается".
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - "Все еще только начинается" - говорит актер Илья Бледный. На самом деле он не бледный, а
В. СОТНИКОВА - Яркий.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Длинноволосый такой, романтичный.
В. ДОЛИНСКИЙ - Чернявый красавец.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Потом, по-моему, артист Андрей Бутин играет в рекламе: "мама, что с нашим сыном?"
В. ДОЛИНСКИЙ - Иван Иванович, у него там целая серия.
А. КИРЮЩЕНКО - У него и насморк, и ребенок
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Это Андрей Бутин. Люцифер, Сергей Векслер, по-моему, в рекламе не играет.
А. КИРЮЩЕНКО - Недавно был "Афганский излом", он играет, и "Мама, не горюй" он играл замечательно. Он попался у нас в роли Люцифера.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ангела играет Александр Карпов.
В. ДОЛИНСКИЙ - Это моя любовь. Я просто влюбился в этого актера. Мало его знают, к сожалению. Такой трогательный, такой органики актер, что просто...
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - И Адама играет Дмитрий Марьянов, его тоже все знают.
А. КИРЮЩЕНКО - От "Выше радуги" до "Любви" Тодоровского.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А Вы, господин Долинский, играете Создателя.
В. ДОЛИНСКИЙ - Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Вам не страшно?
В. ДОЛИНСКИЙ - Нет, абсолютно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Расскажите об этом.
В. ДОЛИНСКИЙ - А что? Был затеян мною, Создателем, некий эксперимент. В моей лаборатории, очень серьезной, я, хороший конструктор, математик, биохимик, биофизик, создал человека, материю, назвал Адам. Потом я создал ему пару, а потом я, поскольку я безумно полюбил свои творения, то, что я создал в своей лаборатории, я поставил некие запреты, которые ими были, к сожалению, нарушены. За что я на них очень рассердился, и сержусь на них до сих пор. И лика своего я им не явлю больше. Пусть они только в своих сердцах меня ищут. Найдут когда-нибудь, может быть, и явлюсь.
Н. ТАМРАЗОВ - А поставил этот запрет между ними не из ревности к тому, что создал?
В. ДОЛИНСКИЙ - Нет. Просто все, что я делаю, я делаю из любви к вам, дети мои, - говорю я им, - а вы из любви ко мне только одну вещь: не ешьте этих плодов.
А. КИРЮЩЕНКО - "И не умрете".
В. ДОЛИНСКИЙ - Не сразу, а в свое время умрете. А если будете меня слушаться, то будете жить вечно. Наслаждайтесь друг другом, и все бы было бы хорошо, если бы не этот змей, Векслер, он же Люцифер, который подсиживает меня, он давно хочет проводить свои эксперименты.
В. СОТНИКОВА - Директор лаборатории.
В. ДОЛИНСКИЙ - И он мне очень многое подпортил.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Честно говоря, то, что рассказывает знаменитый артист Долинский, не столько из пьесы Артура Миллера, сколько из другого сюжета.
В. СОТНИКОВА - Это сюжет придумал Леша Кирющенко.
В. ДОЛИНСКИЙ - Мы придумали об этом, потому что как сыграть Бога, как сыграть того
А. КИРЮЩЕНКО - Просто была определенная установка.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Какой-то недобрый Вы, Долинский. Вроде и все можно, а кое-чего нельзя.
В. СОТНИКОВА - Нельзя много.
В. ДОЛИНСКИЙ - А вдруг кому-то вчера у нас был прогон, и сделали такой комплимент. "Владимир Анатольевич, Вы как облако". Очень приятно.
-
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Мы говорим о премьере спектакля "Адам и Ева". "Вера, Вы артистка МХАТа, почему этот спектакль ставится в "Сатириконе"?" - задается вопрос.
В. СОТНИКОВА - Это антреприза, поэтому слава богу, что нам дали такую прекрасную сцену, как театр "Сатирикон", и то, что мы там будем делать премьеру
А. КИРЮЩЕНКО - Два дня.
В. СОТНИКОВА - Да, это 26 и27 февраля.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вера, а потом где Вы будете играть? Площадка какая?
В. ДОЛИНСКИЙ - Центральный дом культуры железнодорожников.
В. СОТНИКОВА - Это Вера отвечает.
А. КИРЮЩЕНКО - Мы будем играть на тех площадках, как история антреприз в Москве. Поэтому где продюсеры, исполнительные и приглашенные, какая сторона будет все это дело организовывать, как по Москве кочуют все эти антрепризные постановки. Сейчас уже рынок сформировался, сейчас в некоторые площадки уже не влезешь, ни в понедельники, ни в другие дни, все воюют и желают иметь какой-то театр, который был бы свободен для антрепризного движения, что было в начале века. Как известно, антрепренер Корж, будучи юристом, за три года антрепризного движения за собственные деньги купил театр, построил и сделал его. Это частные проекты. И разговор, конечно, о том, что у нас не совсем антреприза и не совсем несчастный проект. У нас он получился очень стационарный и очень сложный. Вера не договорила, когда она мне вручила пьесу, я испугался. Читаю, думаю, это какой-то литературный заумный трактат Артура Миллера. Не знаю, когда он писал эту пьесу.
В. СОТНИКОВА - В 70-е годы.
А. КИРЮЩЕНКО - А я думал, тогда, когда жил с Мерилин Монро.
В. СОТНИКОВА - Нет, это посвящено Инге.
А. КИРЮЩЕНКО - Поэтому всегда американские пьесы, они должны быть комедии в 90 страниц, а драмы такие - в 140. они так сдавали, было очень много, поэтому мы вначале сокращали, убирали. В конце концов переписали. Поэтому по глубоким мотивам Артура Миллера. Почему у нас разговор о трагедийном и комедийном, мы назвали по жанру таким высоким словом "трагикомедия". Фактически это у нас, для того чтобы первично не рассуждать, понятно, о чем говорим, о светом, великом, вечном, о первой книге, Ветхий завет, первые главы. У нас все оканчивается убийством Авеля. А начинается от сотворения Евы, когда Адаму дали жену, Господь создал. Вообще у нас, правду говорил Владимир Абрамович, такие лабораторные анализы. Мы очень много путались и искали название. Одно из названий было "Фруктовое искушение"; "Ну что, поели яблочек?". Потом было "Тяп-ляп или сотворение мира".
В. СОТНИКОВА - "Фруктовый синдром",
А. КИРЮЩЕНКО - Потом у нас был вариант "Хрын-тын", это первая тварь, которую Адам нарек, на самом деле Ева его поправила, что это просто вошь. Очень много юмора в спектакле. Потом я дал пьесу переработать, заранее объяснив, что делать, Родиону Овчинникову, актеру театра "Ленком", "Таганки", сейчас он преподает в Щукинском училище. Потом вместе, за Миллером и Родионом, я все это по крупицам собирал, убирал, а Вера меня контролировала до седых волоссвоим женским обаянием, криками и всем остальным. В конце концов все вместе актерской когортой включили драматическое творчество. У нас осталось 44 листа крупного текста, потому играть там почти нечего, это превратилось в этюд. Мы приподняли сценографическую площадку, сделали совершенно Вахтанговскую, чисто космическую лабораторию из фильма "Весна", что там препарируют, неизвестно. У нас Бог не Бог, это просто профессор, у которого есть два зама. Один более гениальный, талантливый, идет вразрез, ему давно уже пора давать лабораторию, а второй - ангел, который только при Боге, он даже с крыльями у нас. Поэтому здесь как в том анекдоте получается, есть 5х5 помост, где живут два человека, потом появляется Каин, Авель, в общем, начинают размножаться.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - И в конце убивают актера Илью Бледного. Тоже логично. Неча кофе рекламировать.
А. КИРЮЩЕНКО - И получается так, что мы пошли по такой схеме все получается, как по анекдоту, когда две рыбки плавают в аквариуме, те как бы люди препарированные, и одна у другой спрашивает: "Говорят, Бога нет. А кто же тогда воду в аквариуме меняет?" И получается такая ситуация. Жили люди, были первые люди, с которыми Бог разговаривал. Что еще надо было этому Адаму?
В. СОТНИКОВА - Женщину.
А. КИРЮЩЕНКО - В спектакле есть такая тема, как хорошо Адаму было в раю с Богом без женщины.
В. СОТНИКОВА - Леш, это твоя интерпретация.
А. КИРЮЩЕНКО - И вообще о судьбе Евы, женщины, которая нитью пронизана через весь спектакль. Потому что у нас разговор идет я чувствую просвет, завтра премьера. Я уже отдалился от проекта, я все, что мог, дал.
В. СОТНИКОВА - Ты завтра должен контролировать.
А. КИРЮЩЕНКО - Я понимаю. На последнем издыхании, что, возможно, уже завтра... режиссер умирает в актерах. Я уже почти умер, и рождаются теперь они. Мы говорим об этих трех о запретном плоде, о том, как Бог послал их на землю, и как у Евы в животе, она не понимает, что это, думает, что моллюсков объелась, и как Адам пытается все это убрать, моллюски выбросить. В конце концов, рождается Каин. И второе действие, как в Ветхом завете написано, что Бог одел их и отправил на землю. И они у нас, как в эпохе Ренессанса, в костюмах. Получается, что они в голых костюмах, совершенно утрированных.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Как это "голые костюмы"?
В. ДОЛИНСКИЙ - Мы пошли от того костюм Евы. Мы и сделали костюм Евы. Такой, как у Бидструпа, это такие вот тити, такая попа. Это очень сексуально.
А. КИРЮЩЕНКО - Она очень сексуальна в этом. Это совершенно достойные формы. В раю они такие гипертрофированные формы, но смешные и лаконичные, и все в порядке там.
В. ДОЛИНСКИЙ - Телепузики такие.
А. КИРЮЩЕНКО - Это лето, и хорошее настроение, оптимистичное, люди живые и достойные.
В. ДОЛИНСКИЙ - Яблочка откусила, и шелуха эта сползла, и появилось настоящее.
В. СОТНИКОВА - Радиослушатели ничего не поняли.
Н. ТАМРАЗОВ - О чем вы говорите, господа? Опуститесь на землю. Интригуйте, а вы все рассказываете.
В. ДОЛИНСКИЙ - А мы все соврали, у нас совсем по-другому.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Ребята, все, что они рассказывают, абсолютно нормально, и из этих обертонов и собирается тон спектакля. Становится понятно, что это такое. А как рассказать постановку? Что, рассказывать тему спектакля, идею? Все здесь ясно.
Н. ТАМРАЗОВ - Ты серьезно мне что ли это все говоришь?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я серьезно тебе говорю, потому что ты сейчас позволил себе какую-то недопустимую вещь.
В. ДОЛИНСКИЙ - У меня слезы.
Н. ТАМРАЗОВ - Я позволил недопустимость в жанре, в котором они делают пьесу. А ты сейчас вдруг взял и мимо жанра меня.
В. СОТНИКОВА - Вообще-то у нас жанр трагикомедия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Есть такая старая эстрадная реприза, с ним обхохочешься, с моим партнером. Замечательно. Я должен сказать, что вы все сделали для того чтобы народ заинтересовался и пошел.
В. ДОЛИНСКИЙ - И чтобы 26 и 27 числа пришли в театр "Сатирикон" и посмотрели то, о чем мы говорили. Я не могу удержаться, я как та ворона, не могу удержаться. Я хочу о Вере сказать. Она, Верочка, душа этого спектакля, и на сцене. Она принесла этот спектакль, вдохнула в него душу, она единственная женщина среди нас, шестерых мужиков, которые действительно искренне влюблены и в нее, и в ее героиню Еву, и которая столько собрала в этом спектакле и соберет еще, и смеха и слез. Вера, я хочу на всю страну сказать: я люблю тебя, и мне с тобой так прекрасно было работать этим месяцем.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Вообще у Сотниковой с актером Долинским здесь много происходило. Пока новости были, они руки друг к другу тянули. Здесь вопрос. Я его адресую к актеру Долинскому. Марина Григорьевна пишет: "В "Сатириконе" жутко холодно в зале. Думаю, что и на сцене тоже. Как артист Долинский будет голый играть?"
В. ДОЛИНСКИЙ - Марина Григорьевна, я Вас должен разочаровать. Голых на сцене не будет. Меня раздеть - это вся страна придет на это чудо.
Н. ТАМРАЗОВ - Нужна большая цена на билеты.
В. ДОЛИНСКИЙ - Да. А наши герои, Адам и Ева, голые не будут. Мы только что говорили о том, что они в костюмах Адама и Евы.
В. СОТНИКОВА - Зачем же вы говорите все это сейчас?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Пусть знают. Просто людей интересует технический вопрос.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Алеша, Вы говорили, что очень сложная постановка. Вы имели в виду, что большие декорации, сложность костюмов? В чем?
А. КИРЮЩЕНКО - Мы прибегли к помощи иллюзиониста. У нас есть ряд фокусов в этом спектакле, видеопроекции, мы пытались совместить
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Извините, я Вас прерву. Наденьте наушники. Добрый день.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Здравствуйте.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Мы вывели в эфир актера Дмитрия Марьянова. Дмитрий, Вы можете сказать что-то по поводу премьеры. Мы о ней говорим.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Я ничего сейчас не могу сказать по поводу премьеры, потому что она будет завтра только, тогда и скажу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Но с охотой играете в спектакле?
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Конечно, мы репетируем его давно, поэтому
В. СОТНИКОВА - Сроднились.
А. КИРЮЩЕНКО - 9 месяцев прошло, пора рожать, Дима.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Конечно. Сложно. Сегодня получил нагоняй от режиссера за вчерашний прогон. Поэтому не знаю.
В. СОТНИКОВА - Димуся, победа за нами.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Хотелось бы надеяться на это.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - После премьеры, независимо оттого, как она пройдет я уверен, что она пройдет нормально, потому что на "Эхо" пришли. Выпивать вы будете?
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Наверное, немножко да, потому что на следующий день интервью, мы снимаемся в открытом проекте. Вечером у меня другой спектакль, в "Ленкоме".
А. КИРЮЩЕНКО - Ты будешь выпивать потому, что потом у тебя съемки в открытом проекте, ты всегда пьешь перед съемками?
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Нет, немножко.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Скажите, Дмитрий, что больше всего нужно артисту, на Ваш взгляд, кроме гонорара?
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Удача, наверное.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - А аплодисменты?
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Это все приходит. Если будет удача, аплодисменты придут.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Мы сейчас все друг другу поаплодируем, и Вам тоже, потому что завтра у нас не будет возможности, а так есть.
(Аплодисменты)
А. КИРЮЩЕНКО - Браво!
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - Спасибо.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Пусть это будет авансом друг другу. Успеха Вам, всего наилучшего, очень жаль, что Вы не пришли.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - У меня сейчас спектакль в "Ленкоме", буквально через 5 минут.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Счастливой работы.
ДМИТРИЙ МАРЬЯНОВ - До свидания.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Матвей, Алексей не ответил до конца. Кто художник, Алеша?
А. КИРЮЩЕНКО - Анастасия Глебова. Она главный художник театра Джигарханяна. Мы с ней уже третий спектакль вместе работаем, у нас такая взаимосвязь, и мы друг друга подталкиваем по идеям. У нас получился такой собирательный образ, чтобы подойти к такой сценографии. И в костюмы у нас тоже не раз менялись. Потому что у нас идет от первородных костюмов Адама и Евы до современного мира, даже до космического легкого звучания, каких-то чеховских интонаций. У нас три действа, три притчи в течение этого спектакля. Они и временно, и знаково видоизменяются, от голых костюмов до совершенно современных чеховских льняных горящих костюмов.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вам, наверное, будет сложно возить спектакль, поскольку сложность декораций
А. КИРЮЩЕНКО - У нас есть гениальный художник, "завпост", который все это по винтикам
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Фамилию назовите.
А. КИРЮЩЕНКО - Володя Медвецкий, который все это дело придумал, который какой-то госпиталь ограбил, не знаю, что с ним сделал, но у нас все в каких-то хромированных горящих вещах, которые он бесплатно где-то натаскивал. Все разбирается на маленькие составные части.
В. ДОЛИНСКИЙ - И в "Запорожце" мы все это можем перевезти.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - У меня вопрос к актрисе Сотниковой. Сыграть Еву - это ответственно. У Вас какая Ева? Трудно сказать, какая Ева должна быть.
В. СОТНИКОВА - Какая она должна быть, это я не могу ответить. Какая она у меня получается, это, скорее всего, потом ответят зрители. Но я ее стараюсь, прежде всего, сделать как можно более женственной, красивой, интересной. Но поначалу она у меня вообще как Пеппи Длинный Чулок. Первые слова, которые звучат в спектакле от Евы - это вопрос: "Почему?" и этот вопрос, я так думаю, ребята, вот теперь у вас начнутся проблемы. То есть сначала (это я так считаю), что Пеппи Длинный Чулок - это девчонка, которая хочет, чувствует, что в ней происходит, другое дело, что пока она не съест яблоко, она не понимает, что конкретно. Но она уже рождена для любви
В. ДОЛИНСКИЙ - Не спровоцировал бы змей, все было бы хорошо. Они бы как-то сами, спонтанно, все произошло бы замечательно.
В. СОТНИКОВА - Единственное, что у нас все сумбурно, и хорошо, что с юмором, но я хочу напомнить, и даже нашим партнерам, что все-таки это еще и серьезный спектакль. Там звучат серьезные вещи. И если прислушаться к тем словам, и если понять вторые планы, которые там звучат, это ужасно серьезно. Даже иногда страшновато.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Пусть народ придет и посмотрит.
В. СОТНИКОВА - Да, пускай посмотрит. Я просто хочу сказать, что помимо юмора, который мы пытаемся донести, там есть еще очень интересные философские глубокие вещи.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я хочу спросить Создателя, Владимира Долинского. Там Вы кокаете актера Илью Бледного с банкой кофе в руках. Это как происходит? Прямо смерть на сцене? Кровь течет, истекает клюквенным соком?
В. ДОЛИНСКИЙ - Нет, не истекает. Конечно, это у нас решено условно, это художественное решение.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Жалко его.
В. ДОЛИНСКИЙ - Жалко Илюшу, и кофе жалко.
В. СОТНИКОВА - Ну, ребята
В. ДОЛИНСКИЙ - Здесь есть некоторая замануха спектакля.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Сотникова мучается. Она все хочет, чтобы всерьез о спектакле говорили, чтобы она рассказала идейно-художественное содержание.
В. СОТНИКОВА - Серьезная я женщина, понимаете?
В. ДОЛИНСКИЙ - Она все думает, что она трагедийная актриса, а она такая комедийная актриса прекрасная...
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Легла на плечо режиссеру, и упокойся там уже, все нормально.
А. КИРЮЩЕНКО - Кстати, о Ринате Давлетьярове хотел сказать Владимир Абрамович Долинский. Замечательный продюсер...
В. ДОЛИНСКИЙ - Это директор московского кинофестиваля, который вдруг, неожиданно увлекся театром. Почему, я вам потом расскажу.
А. КИРЮЩЕНКО - В ресторане МХАТ произошла эта знаменательная встреча.
В. ДОЛИНСКИЙ - Почему он решил вложить средства в театральный проект, мне было так интересно... потом я узнал, что Вера Сотникова находится в прекрасных отношениях с Ринатом Давлетьяровым.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Пусть лучше она будет с ним в хороших отношениях и будет даже его женой, вместо того чтобы она не была его женой и не было этого спектакля. Какое имеет значение, как женщина получает деньги на спектакль.
В. ДОЛИНСКИЙ - Мы все получили.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - "Вера Сотникова - потрясающе красивая женщина, русская красавица" - пишет Ольга Ивановна. Мне кажется, Ольга Ивановна права.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Вер, а в театре МХАТ немного работы? Захотелось чего-то другого?
В. СОТНИКОВА - Во МХАТе у меня две роли, но я их очень люблю. Это "Три сестры", Маша, и Елена Андреевна в "Дяде Ване". Я боюсь что-либо еще получить, потому что уже за них можно нести пожизненно ответственность.
Е. КАНДАРИЦКАЯ Но, тем не менее, Вы захотели играть в другом спектакле.
В. СОТНИКОВА - Жадная я.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Может, оттого, что захотелось еще чего-то?
В. СОТНИКОВА - Я хочу, чтобы не состариться, успеть еще сыграть главных героинь, а не матерей главных героинь.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Артист Долинский тоже соскучился по ролям? Вообще Вы играете очень активно. Я помню Вашу рекламу, где Вы на фоне каких-то лошадей и какого-то безобразия...
В. ДОЛИНСКИЙ - "Россия - щедрая душа", кричу "За Волгу, к цыганам!" Я очень Лешу Кирющенко люблю. У нас с ним был один нереализованный проект, мы начали работать. Он распался не по нашей вине. Но я увидел, какой это режиссер, как с ним очаровательно прекрасно работать, какой это даровитый человек, фантазер. И вот так случилось, что он меня потом пригласил. Я тут же замахал руками и закричал: "Да", еще даже не прочитав пьесу. Потому что я знал, что с ним можно работать. Я видел его спектакль "Дурь". Это действительно дурь какая-то, нет второго такого спектакля в Москве.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Слушатели пишут: "Все, что вы говорите, господа, не смешно, не трагично, а очень глупо. Есть хорошая пословица: если нечего сказать, лучше помолчать". Нина Андреевна, любимая, тем и театр силен, что пересказать его невозможно. Пойдите, купите билет, посмотрите спектакль, а потом на пейджер расскажите, понравилось или нет. Они как раз прекрасно о нем рассказывают. А как рассказать? "Тут я выхожу и говорю"?
В. ДОЛИНСКИЙ - Нина Андреевна, мы не очень умные, но мы даровитые, поверьте.
(Аплодисменты)
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Володя, хочу Вас спросить вот о чем. Вы же играли во многих московских театрах. Антреприза - это все-таки интереснее для актера?
В. ДОЛИНСКИЙ - Понимаете, это как сказать, какую из жен ты любил больше.
Е. КАНДАРИЦКАЯ - Все-таки в антрепризу ты идешь не просто так, все-таки выбираешь себе роль. В театре ты не можешь отказаться.
В. ДОЛИНСКИЙ - Конечно. Антреприза - это очень здорово. Я играю два спектакля, два названия у Марка Розовского в театре, и я бы больше не пошел ни в один театр, в который меня бы ни пригласили. Кстати, и не приглашают. Не пошел бы, потому что я не хочу по велению главного режиссера играть те спектакли, чтобы он меня видел в тех ролях, в каких он хочет. Мне пошло на шестой десяток, и я хочу выбирать сам себе роли, благо предлагают.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - До чего свобода дошла.
А. КИРЮЩЕНКО - Большой артист - большой ребенок. Актер - это и есть освобождение от законов, которые нам диктует жизнь. Потому что, как мой педагог Юрий Алексеевич Катин-Ярцев говорил, что у артистов должна быть тонкая кожа: дунешь - больно. Шоры, которые отвлекают от чего-то там, потому что это чувственная природа артиста, это чувствилище, психофизика.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Елена пишет: "Спасибо за интригу, за мануху. Вы молодцы, спасибо вам, слушаю вас с удовольствием". Елена, умная Вы. "Очень заинтересовалась, собираюсь поехать. Назовите цену билетов хотя бы приблизительно".
А. КИРЮЩЕНКО - Завтра у нас спектакль для приглашенных, у нас очень большое количество приглашенных. Но билеты продаются.
В. СОТНИКОВА - Как я слышала, от 70 руб. до 300.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Вы должны одним словом ответить на этот вопрос. "Какая музыка использована в оформлении вашего спектакля" - спрашивает Галина.
А. КИРЮЩЕНКО - Я месяц писал музыку со своим братом, Андреем Кирющенко, который один из первых звукорежиссеров, аранжировщиков Украины. Музыка оригинальная, с классическими вкраплениями. Есть и Гендель, и Чайковский.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Я слышу, откуда говор наш человек.
А. КИРЮЩЕНКО - А в Щукинском училище, в котором я учился, мне сказали, что должно быть, "оставьте его в покое, - сказал завкафедрой, - это его стиль".
В. СОТНИКОВА - Еще Питер Габриэль, чтобы не забыть.
В. ДОЛИНСКИЙ - А вообще мы еще хотим вас поблагодарить. Мы шли сюда, нервничали, я первый раз так в прямом эфире. С вами очень легко. Спасибо вам большое.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ - Поразительно. Мы вас прощаем, сегодня Прощеное воскресенье. Я хочу сказать артисту Долинскому, что если он не будет слушать "Эхо Москвы", то он не будет себя подставлять, потому что у нас всегда так, уже 10 лет. Желаем вам успеха, чтобы все было хорошо, чтобы была замечательная премьера.