голосование

Откуда вы знаете Веру Сотникову ?

Вера Сотникова: “Мечта о семье живет во мне”

Вера Сотникова: “Мечта о семье живет во мне”Не всем театральным актрисам везет так, как ей. Ведь чаще они известны лишь узкому кругу зрителей. Вера Сотникова, актриса прославленного МХАТа, играет во многих спектаклях на родной сцене и часто снимается в кино. Хотя пока ей не удалось сыграть свою “Анну Каренину”, которая показала бы насколько она сильна как киноактриса. Несколько лет назад рыжеволосая статная красавица покорила сердце знатного рокера Владимира Кузьмина, и имя Сотниковой стало известно музыкально продвинутой публике. Сейчас нам и предстоит узнать, как живет известная актриса.
- Вы играете во многих спектакляхй, где роль требует надрыва, выхода эмоций, часто негативных, как, например, в "Антигоне". Какое настроение присуще Вам чаще?

- Разное. Стараюсь, когда есть свободное время, получить любое удовольствие. Заняться спортом, посмотреть фильм, что угодно - удовольствий ведь миллион. Иногда наступают созерцательные моменты жизни или такие, когда обстоятельства, загнав тебя в угол, заставляют плакать.

- Сцена спасает от собственных неурядиц?

- Сцена манит к себе так, что летом, в пору отпусков, ждешь - не дождешься начала сезона. Театр – это недостаточно изведанный мир, который никто пока не изучил. Когда я на сцене, я получаю огромное удовольствие. Почему мне ЭТО так нравится, не знаю. Когда идет спектакль, образуются некие волны, происхождение которых необъяснимо, но они телесно ощутимы. Интересно, что предугадать их появление невозможно. Иногда я правильно настроена, кажется, что все есть, чтобы получить от спектакля кайф. Но он не наступает. Почему? Непонятно. Может быть, потому, что твой партнер сегодня не настроен. Может, у него что-то случилось. А мы, артисты, перед спектаклем создавая некий вакуум, не можем справиться с его настроением. Общий настрой актеров, как шарик, которому надо быть целым. Стоит одному из нас почувствовать себя, так сказать, не в духе, все, в шарике дырка. Мы его латаем, заряжаем, а все бесцельно, вся энергия улетучивается в эту дыру. Хорошо, что зритель чаще всего ничего не видит. Точнее так: если ты сыграл недостаточно точно, недостаточно ярко передал эмоцию, зритель просто не почувствует того, что мог бы почувствовать. "Кухни" он не видит, не замечает.

- Если что-то неприятное случается у Вас в жизни, бывает, что роль забываете?

- У меня было так, что я не просто забыла текст, а вышла на сцену и спросила себя: "Кто я? А… Я Маша. А это кто? Это зрители. А… Здравствуйте, зрители… А… Пойду-ка я домой". Меня уже от кулис вернул на сцену один наш артист. Во мне что-то включилось: "Дзинь!". Текст вспомнила, дальше играла нормально. Что это было? Какое-то отрешение. Что-то в те дни я была ужасно уставшая, очень много играла, и вот случилась такая неприятность. Поверьте, я была трезва и была настроена на спектакль. Только усталость и могла вызвать такое неадекватное поведение (смеется).

- Помню, давно как режиссер, Вы снимали клипы Владимира Кузьмина. Не хочется больше в режиссерской шкуре побывать?

- Тогда ситуация была вынужденной. Я написала сценарий и показала его Володе, пояснив кратко, как надо снимать. Он говорит: "Вот ты и сними сама". Я отговаривалась, но любопытство сыграло свою роль. Да, я столкнулась со многими сложными вещами, совершила ряд ошибок, которых не случилось бы, имей я хоть какой-нибудь опыт. Самая большая из них была та, что я хотела снимать кино, а не 3-минутный клип. Режиссер не должен быть жадным на кадры. Нужно выбросить в корзину, может быть, четыре-пять суперкадров и оставить один гениальный. Ведь нужен темп и ритм… Режиссером быть слишком трудно, я не раз говорила, что профессия режиссера – это мужская профессия. Нужно обладать каким-то уникальным характером, жестким, чтобы умело управлять людьми, не только строя их в шеренги и командуя "направо-налево", но и "заставляя" их выполнить твою творческую задачу. Все должны говорить на одном языке и понимать друг друга. Если я, режиссер, говорю так, это значит: только так, а не иначе. Если будет иначе, то от моего первоначального замысла ничего не останется. Потому что идеи растаскиваются моментально и всеми: от реквизитора до артиста массовки. Идея должна существовать одна - моя, режиссерская. Помните, в клипе "Осень" были яблоки? Мне предлагали: "Привезти вам грузовик белых яблок?". Я просила: "Пожалуйста, привезите мне яблоки, похожие на джонатан, чтобы у них были желто-красные бока". Я просила каждое яблоко перевернуть и сделать из них круг, чтобы мы с Володей смотрелись как две косточки в яблоке. Должен был получиться круг определенного диаметра из одинаковых яблок, и чтобы не высовывался гнилой бок. Но всем было лень эти яблоки перебирать и крутить. Конечно, когда есть дельное предложение и оно соединяется с моим замыслом, пожалуйста, я буду работать. Но если это уводит от моей идеи, лучше вообще ничего не надо. Если бы мне сейчас предложили еще раз снять клип, я очень сильно подумала бы! Все зависело бы уже от денег, которые мне предложили бы. Потому что эта работа стоит дорого.

- Но сейчас Вы еще и продюсер нового спектакля. Разве это не трудная работа?

- Трудная, а что делать? С удовольствием взвалила бы эту ношу на кого-то другого. Но на кого? Два человека взялись его "катать", но подвели. Никогда в жизни я не собиралась быть продюсером. А теперь "прокатываю" "Адама и Еву" по городам и весям, параллельно играя главную роль. Знаете, чем занята сейчас моя голова? Как на Украине соорудить настоящие декорации, а не лепить халтуру. Мы делали декорации для стационарного спектакля, они весят тонну. Понятно, что гастролировать с таким багажом невозможно.

- Вера, с прошлым Вы легко прощаетесь?

- Чаще не люди, а вещи из прошлого меня больше тянут. Вещи, которые были связаны с моей жизнью, хранятся в моем доме. Это куклы, записные книжки, книги…

- Неужели храните записные книжки?

- Да! Берешь, к примеру, ежедневник и смотришь: с 1 января по 31 декабря – вся твоя жизнь как на ладони. Как будто возвращаешься в прошлое, попадая в то время. С этим созванивалась, тогда-то была примерка, в этот день надевала корсет… Очень интересно.

- С негативными воспоминаниями Вы тоже живете?

- Да, ну и что? Это моя жизнь.

- Как-то в передаче Виктора Мережко у Вас при ответе на вопрос о Кузьмине навернулись слезы на глаза. Вы так сентиментальны? Неужели жизненный опыт не сделал вас жестче?

- Ой, нет. Слово "жесткий" вообще ко мне не подходит. Если и нужно эту жесткость где-то проявить, могу, конечно. Но вообще-то была бы счастлива, чтобы раз и навсегда со мной был мужчина, который взял бы на себя все тяготы, а я витала бы в облаках, мечтала бы… Это меня очень устроило бы (смеется). Меня хлебом ни корми, дай помечтать, порисовать, поиграть с котом, лечь почитать! О-о, за "лечь почитать" родину продам!

- Что читаете?

- Все, что мне нужно по моему огромному списку. Есть такие книги, которые все читали, а я еще нет, вот и написала сама себе списочек. Читаю и вычеркиваю. Я так в детстве делала и сейчас продолжаю.

- Ваш взрослый сын много головной боли доставляет?

- Мой сын – это очень большая головная боль (смеется). Помимо того, что он есть и я его очень люблю независимо от того, как он себя ведет и что делает. Мне хочется, чтобы он вырос человеком, имел прекрасную профессию, которая была бы ему интересна.

- Ян ее уже выбрал? Где он учится?

- Учится в университете Натальи Нестеровой на факультете “Режиссура кино, телевидения и рекламы”.

- Вы помогли профессию выбрать?

- Он хотел работать с компьютерами, я же возразила, что, раз с математикой было всегда плохо, надо забыть о технике. У него есть определенные задатки, а их ведь надо развивать, талант требует постоянных тренировок, совершенствования и развития.

- У Вас хватало времени на Яна?

- Увы… Никогда не хватало и сейчас не хватает. Переживаю ужасно. Наверное, самая большая боль моей жизни связана именно с тем, что я многого недодала сыну. Мне нужно было зарабатывать деньги, он часто оставался с моей мамой, с подругами. Часто меня спрашивают: "Зачем вы снялись в той или иной картине?". Да просто для того, чтобы заработать денег. Неужели вы этого не понимаете, люди?

- Я слышала о какой-то мифической истории, связанной с Вашим сыном и Вами. Вроде бы до своего рождения он Вам приснился?

- Не приснился… Я увидела его в газете.

- ?!

- Мне было лет 14-15, когда в газете "Волгоградская правда" увидела классный снимок мальчика в голубых джинсиках, подтяжечках, и в беленькой рубашечке, слизывающего у товарища мороженое. Помню, сказала: "Во! Я такого же хочу!". Через несколько лет с мужем пришла в гости и увидела мальчика в подтяжечках, джинсиках. Его звали Ян. Я сказала мужу: "Я такого же хочу". "Будет", - пообещал он мне. Сын появился, разумеется, позже, но уже в животе звался Яном.

- Сейчас Вы нравитесь себе больше, чем раньше?

- Я не могу сказать, что прямо вот нравлюсь, но по крайней мере от тех недостатков, которые во мне есть, я пытаюсь избавиться. Я слишком культивирую в себе свои эмоции. У меня роман с душой, как говорила Марина Цветаева. Никогда в жизни не позволю себе загрубеть в этом смысле. Я иногда себя представляю такой огромной птицей, которая обнимает мир. Такую маленькую Землю. Я летела из Москвы в Лос-Анджелес - это 11 часов. И вдруг мысль пробивает, как молния: "Еще чуть больше 11 часов - и мы облетим весь мир!". Если навести фокус на эту мысль, то понимаешь, какая маленькая Земля.

- Вера, почему у большинства красивых и талантливых актрис неудачная личная жизнь?

- Скорее всего потому, что на творческих людей просто больше обращают внимания. Да и, наверное, они больше подвержены переменам. Когда эмоции ослабевают, возрастает желание лететь на огонь.

- Но и у женщин неординарных часто изломанные судьбы. Вы не замечали?

- Миллионы случаев таких! Просто всего на свете две особи – мужчина и женщина. Женщина – это одни животные, а мужчины – совершенно другие. Мы их никогда не поймем.

- Для Вас важен статус замужней дамы?

- Очень. Если человек дал согласие на брак, то он делает очень важный шаг. Если я говорю "да", значит, "подписываюсь" на все вытекающие отсюда обязательства. Это уже мой муж, я его никому не отдам. Значит, он будет самым красивым, самым талантливым, самым успешным… Я сделаю все, чтобы так и было. Мечта о семье живет во мне.

- Может, Вы слишком большие требования выдвигаете претендентам?

- А может, мне выдвигают слишком большие требования.

- Вы сразу чувствуете: этот господин может быть мужем, а этот никогда?

- Самое страшное и обидное, что изначально мы всегда думаем: "Вот это все! Хочу, чтобы ОН был моим мужем!". Но так как мы люди уже опытные, то даем себе шанс проверить это. И после некоторой проверки понимаем, что ошиблись. К сожалению.

- У Вас было несколько браков?

- Нет. У меня был один-единственный муж, отец сына. Брак продлился год.

- А Владимир Кузьмин?

- Он был не муж. И прожили мы семь лет.

- Ваши отношения всегда обсуждали, ведь вы оба очень яркие фигуры. Тяжело было жить вместе, находясь в одной упряжке?

- Чего греха таить, мы оба так любили свои профессии, что почти ревновали к ним. Меня очень не устраивало, что он всегда был где-то там, но не со мной. Это меня обижало. Три года подряд человек не приезжал на мой день рождения, видите ли, у него гастроли. Он мне давал деньги, я устраивала девичник. Это было странно. Если это не любовь, надо расставаться. И как можно быстрее. Зачем вообще терпеть что-либо? Вот это, я считаю, очень важно. Терпеть можно тогда, когда от этого человека есть дети, как мне кажется.

- Но с первым мужем Вы расстались, несмотря на наличие сына?

- Там давно все было разрушено. Еще тогда, когда я была беременной.

- Вам свойственно прыгать в любовь, как в омут?

- Да, я всегда по-настоящему, до конца, со всеми потрохами, качусь вниз, как можно дальше вниз, а не наверх… Если эмоция есть она должна по-настоящему загореться и сгореть.

Алла Фрейд